У нас лето закончилось, а на острове Мадагаскар оно только впереди – там как раз началась весна. В этой африканской стране всё наоборот: совсем другое небо с созвездием Южный крест, месяц рогами вверх, острова пиратов а ещё там земля красного цвета и живут лемуры прямо как из мультика. Однажды я застряла посреди этой страны без воды, еды, транспорта и крыши над головой.
Я уже две недели путешествовала по острову Мадагаскар – настало время возвращаться домой. Мой путь начался на небольшом малагасийском острове святой Марии, и мне предстояло целый день добираться на самых разных видах транспорта до города Туамасины. Оттуда уже легко было попасть в аэропорт столицы Антананариву. Но я даже не представляла, что поездка окажется такой опасной.
Остров святой Марии знаменит своим кладбищем пиратов. Когда-то морские разбойники приплывали сюда ради красивых женщин Мадагаскара и кружили им головы своими бархатными камзолами. Говорят, океан здесь до сих пор иногда выбрасывает остатки пиратских кладов, а малагасийские детишки верят, что это окаменевшие отблески звёзд.
Мы с подругой проснулись в отеле на острове святой Марии затемно. Позавтракать и даже выпить кофе не смогли, только приняли имодиум — через полмесяца путешествия наши желудки уже отказывались принимать местную пищу. За нами приехало такси с водителем и англоговорящим гидом.
Мы не знали, как именно добираться до Туамасины, но надеялись приехавших за нами ребят. Но через сто метров пути приветливый малагасиец, который говорил по-английски, приветливо попрощался с нами и хлопнул дверью такси. Его слова Бон-вояж при этом прозвучали зловещей насмешкой. Водитель петлял по грунтовым дорогам острова пиратов около часа, а затем высадил нас в пустынном порту и уехал, даже не попрощавшись.
Мы остались на острове пиратов в темноте. Вокруг не было ни души. Почти никто на этом острове не говорил по-английски, более того, тут и обратиться-то было не к кому. Ко всему прочему, мы даже не представляли, как вернуться в отель или куда ехать дальше. Спасти нас могло только чудо. И оно произошло.
Вдруг рядом с нами пошевелилось одеяло. Мы вскрикнули. Из-под него вылез заспанный малагасиец, протёр глаза и открыл рядом стоящую будку. Оказалось, это билетная касса, а он в ней кассир. Мы обнаружили в списках на лодку имени святой Марии свои фамилии и успокоились.
Через пару часов, когда уже рассвело, мы приплыли в маленький рыбацкий посёлок. И обнаружили, что там нас тоже никто не встретил. Тогда мы сели в маршрутный автобус с таким же названием, как и у лодки. Других вариантов вроде бы не было. По сравнению с этими маршрутками наши ПАЗы кажутся кабриолетами.
Мы единственные белые в этом транспортом средстве. Местные рассматривают нас с большим удивлением. За нами сидит парализованная бабушка, которая иногда то вздыхает, то поёт, и полусумасшедший дедушка, который горланит что-то на весь автобус и часто хохочет прямо нам на ухо.
В довершение ко всему через час пути коробка передач ухнула в прогнивший пол маршрутки и звонко рассыпалась по асфальту. Мы вышли из неисправного мадагаскарского ПАЗа в чистом поле где-то на острове Мадагаскар. Там паслась одна корова зебу и одна курица, и не ловил телефон.
Водитель, почесав голову, тоже вылез из маршрутки, надел синий комбинезон и попытался собрать детали коробки передач. Затем он принялся за ремонт. Была адская жара. Никто не говорил по-английски. Туамасина находилась примерно в 90 км от этого места. Автомобили мимо почти не ходили. Проезжали мимо только под завязку набитые малагасийцами автобусы. Воду и еду купить было просто негде, это как раз тот случай, когда деньги не значат ничего.
Чтобы не впасть в отчаяние мы с подругой решили обсудить лемуров. На этом четвёртом по величине острове мира обитает 90% известных учёным видов лемуров. Они почти повсюду – прыгают с ветки на ветку, совершенно не боятся людей, а в некоторых открытых ресторанах даже запрыгивают на столы и пьют пиво из бокалов посетителей.
Сначала они приводят в восторг своими огромными глазами, мягкой шёрсткой и цепкими пальчиками, особенно, когда здороваются с тобой за руку. Но через несколько дней ты привыкаешь к лемурам настолько, что воспринимаешь их как кошек, которых полно на улицах у нас дома.
Мадагаскарские гиды придумали хитрую уловку, чтобы раззадорить туристов. В самом начале путешествия тебя приглашают на прогулку по ночному лесу, где живут лемуры. Несколько часов ты как настоящий охотник бродишь в темноте среди деревьев только для того, чтобы один разочек увидеть в свете фонаря кончик хвоста убегающего от луча лемура.
После такой прогулки азарт разрастается до невероятных размеров, и ты готов на все, чтобы увидеть и сфотографировать этого лемура вблизи. На следующий день гиды везут тебя в заповедник, где живут лемуры уже намного более открыто, никуда не прячутся и едят фрукты прямо из рук. Так что после этой ночной прогулки по лесу, где лемуров ты толком-то и не видел, заповедник приносит ощущения полного удовлетворения.
Вдруг мы с подругой заметили, что водитель нашей маршрутки остановил какого-то мотоциклиста. Они поболтали немного, а потом наш приятель в синем комбинезоне, которого мы прозвали Самоделкиным, уселся вместе с тем парнем на байк и они умчались в неизвестном направлении. Мы с криками бросились им вслед, но это, конечно, было бесполезно.
Чтобы хоть как-то успокоиться и не думать о жажде, мы стали вспоминать, как кормили хамелеонов в мадагаскарском заповеднике «Мантадиа». Он является домом для множества видов хамелеонов, в том числе и самого большого в стране – хамелеона Парсона. Мы доставали их из клеток, держали в руках, подносили к глазам и даже сажали на плечо. Забавнее всего было кормить их кузнечиками: держишь насекомое на длинной палочке сантиметров в 30 от хамелеона, а он внезапно выстреливает своим длинным языком и в доли секунды заглатывает добычу.
Примерно через полтора часа, когда мы уже совсем почти отчаялись, Самоделкин вернулся на мотоцикле вместе с механиком. Они разобрали почти весь автобус, но починить коробку все равно не смогли. Тогда Самоделкин снова исчез. Мы в очередной раз поразились тому, до чего же странные жители этого огромного африканского острова. Это проявляется и в быту, например, как с этими маршрутками, и в национальных малагасийских традициях и обычаях.
Например, на Мадагаскаре до сих пор пользуется огромной популярностью традиция перезахоронения предков. Примерно раз в три года умершие родственники приходят во сне к живым и говорят о том, что им одиноко. Это верный признак того, что пора начинать очередное перезахоронение. Предков раскапывают, достают из гробов, оборачивают в новый саван «ламбамену» и снова закапывают с большим количеством подарков. Это делается, чтобы «покойники не устали, оставаясь долгое время в одном положении». Как правило, такие мероприятия проводят по весне и на подобном празднике вся деревня веселится несколько дней. Грустить при этом вообще категорически запрещается.
Не менее интересные мадагаскарские традиции связаны, конечно, со свадьбой. В племени бара, если парень выбрал себе невесту и твёрдо решил жениться на ней, он должен где-то украсть и подарить родителям своей избранницы, как утверждают, 100 зебу. Зебу – это дальний родич нашей бурёнки, малагасийская горбатая корова, на которой держится практически все хозяйство: их впрягают в повозки, доят и едят.
Ещё часа через три, когда мы уже почти теряли сознание от жажды, жары и голода, за нами внезапно пришло спасение: прислали другой, ещё более крошечный ПАЗ. Мы наконец-то поехали дальше. За нами всё также сидела парализованная бабушка, которая иногда вздыхала, и полусумасшедший дедушка, который горланил что-то на весь автобус и часто хохочет прямо нам на ухо. Но теперь я их обожала.
Примерно к пяти часам вечера мы все-таки приехали в Туамасину, второй по величине город Мадагаскара после столицы Антананариву, важный деловой порт и бывший центр рабства. К моему огромному удивлению, нас все ещё ждал сопровождающий. Мы с воплями бросились на шею к этому большому дядьке, будто он родной отец.
У нас лето закончилось, а на острове Мадагаскар оно только впереди – там как раз началась весна. В этой африканской стране всё наоборот: совсем другое небо с созвездием Южный крест, месяц рогами вверх, острова пиратов а ещё там земля красного цвета и живут лемуры прямо как из мультика. Однажды я застряла посреди этой страны без воды, еды, транспорта и крыши над головой.
Я уже две недели путешествовала по острову Мадагаскар – настало время возвращаться домой. Мой путь начался на небольшом малагасийском острове святой Марии, и мне предстояло целый день добираться на самых разных видах транспорта до города Туамасины. Оттуда уже легко было попасть в аэропорт столицы Антананариву. Но я даже не представляла, что поездка окажется такой опасной.
Остров святой Марии знаменит своим кладбищем пиратов. Когда-то морские разбойники приплывали сюда ради красивых женщин Мадагаскара и кружили им головы своими бархатными камзолами. Говорят, океан здесь до сих пор иногда выбрасывает остатки пиратских кладов, а малагасийские детишки верят, что это окаменевшие отблески звёзд.
Мы с подругой проснулись в отеле на острове святой Марии затемно. Позавтракать и даже выпить кофе не смогли, только приняли имодиум — через полмесяца путешествия наши желудки уже отказывались принимать местную пищу. За нами приехало такси с водителем и англоговорящим гидом.
Мы не знали, как именно добираться до Туамасины, но надеялись приехавших за нами ребят. Но через сто метров пути приветливый малагасиец, который говорил по-английски, приветливо попрощался с нами и хлопнул дверью такси. Его слова Бон-вояж при этом прозвучали зловещей насмешкой. Водитель петлял по грунтовым дорогам острова пиратов около часа, а затем высадил нас в пустынном порту и уехал, даже не попрощавшись.
Мы остались на острове пиратов в темноте. Вокруг не было ни души. Почти никто на этом острове не говорил по-английски, более того, тут и обратиться-то было не к кому. Ко всему прочему, мы даже не представляли, как вернуться в отель или куда ехать дальше. Спасти нас могло только чудо. И оно произошло.
Вдруг рядом с нами пошевелилось одеяло. Мы вскрикнули. Из-под него вылез заспанный малагасиец, протёр глаза и открыл рядом стоящую будку. Оказалось, это билетная касса, а он в ней кассир. Мы обнаружили в списках на лодку имени святой Марии свои фамилии и успокоились.
Через пару часов, когда уже рассвело, мы приплыли в маленький рыбацкий посёлок. И обнаружили, что там нас тоже никто не встретил. Тогда мы сели в маршрутный автобус с таким же названием, как и у лодки. Других вариантов вроде бы не было. По сравнению с этими маршрутками наши ПАЗы кажутся кабриолетами.
Мы единственные белые в этом транспортом средстве. Местные рассматривают нас с большим удивлением. За нами сидит парализованная бабушка, которая иногда то вздыхает, то поёт, и полусумасшедший дедушка, который горланит что-то на весь автобус и часто хохочет прямо нам на ухо.
В довершение ко всему через час пути коробка передач ухнула в прогнивший пол маршрутки и звонко рассыпалась по асфальту. Мы вышли из неисправного мадагаскарского ПАЗа в чистом поле где-то на острове Мадагаскар. Там паслась одна корова зебу и одна курица, и не ловил телефон.
Водитель, почесав голову, тоже вылез из маршрутки, надел синий комбинезон и попытался собрать детали коробки передач. Затем он принялся за ремонт. Была адская жара. Никто не говорил по-английски. Туамасина находилась примерно в 90 км от этого места. Автомобили мимо почти не ходили. Проезжали мимо только под завязку набитые малагасийцами автобусы. Воду и еду купить было просто негде, это как раз тот случай, когда деньги не значат ничего.
Чтобы не впасть в отчаяние мы с подругой решили обсудить лемуров. На этом четвёртом по величине острове мира обитает 90% известных учёным видов лемуров. Они почти повсюду – прыгают с ветки на ветку, совершенно не боятся людей, а в некоторых открытых ресторанах даже запрыгивают на столы и пьют пиво из бокалов посетителей.
Сначала они приводят в восторг своими огромными глазами, мягкой шёрсткой и цепкими пальчиками, особенно, когда здороваются с тобой за руку. Но через несколько дней ты привыкаешь к лемурам настолько, что воспринимаешь их как кошек, которых полно на улицах у нас дома.
Мадагаскарские гиды придумали хитрую уловку, чтобы раззадорить туристов. В самом начале путешествия тебя приглашают на прогулку по ночному лесу, где живут лемуры. Несколько часов ты как настоящий охотник бродишь в темноте среди деревьев только для того, чтобы один разочек увидеть в свете фонаря кончик хвоста убегающего от луча лемура.
После такой прогулки азарт разрастается до невероятных размеров, и ты готов на все, чтобы увидеть и сфотографировать этого лемура вблизи. На следующий день гиды везут тебя в заповедник, где живут лемуры уже намного более открыто, никуда не прячутся и едят фрукты прямо из рук. Так что после этой ночной прогулки по лесу, где лемуров ты толком-то и не видел, заповедник приносит ощущения полного удовлетворения.
Вдруг мы с подругой заметили, что водитель нашей маршрутки остановил какого-то мотоциклиста. Они поболтали немного, а потом наш приятель в синем комбинезоне, которого мы прозвали Самоделкиным, уселся вместе с тем парнем на байк и они умчались в неизвестном направлении. Мы с криками бросились им вслед, но это, конечно, было бесполезно.
Чтобы хоть как-то успокоиться и не думать о жажде, мы стали вспоминать, как кормили хамелеонов в мадагаскарском заповеднике «Мантадиа». Он является домом для множества видов хамелеонов, в том числе и самого большого в стране – хамелеона Парсона. Мы доставали их из клеток, держали в руках, подносили к глазам и даже сажали на плечо. Забавнее всего было кормить их кузнечиками: держишь насекомое на длинной палочке сантиметров в 30 от хамелеона, а он внезапно выстреливает своим длинным языком и в доли секунды заглатывает добычу.
Примерно через полтора часа, когда мы уже совсем почти отчаялись, Самоделкин вернулся на мотоцикле вместе с механиком. Они разобрали почти весь автобус, но починить коробку все равно не смогли. Тогда Самоделкин снова исчез. Мы в очередной раз поразились тому, до чего же странные жители этого огромного африканского острова. Это проявляется и в быту, например, как с этими маршрутками, и в национальных малагасийских традициях и обычаях.
Например, на Мадагаскаре до сих пор пользуется огромной популярностью традиция перезахоронения предков. Примерно раз в три года умершие родственники приходят во сне к живым и говорят о том, что им одиноко. Это верный признак того, что пора начинать очередное перезахоронение. Предков раскапывают, достают из гробов, оборачивают в новый саван «ламбамену» и снова закапывают с большим количеством подарков. Это делается, чтобы «покойники не устали, оставаясь долгое время в одном положении». Как правило, такие мероприятия проводят по весне и на подобном празднике вся деревня веселится несколько дней. Грустить при этом вообще категорически запрещается.
Не менее интересные мадагаскарские традиции связаны, конечно, со свадьбой. В племени бара, если парень выбрал себе невесту и твёрдо решил жениться на ней, он должен где-то украсть и подарить родителям своей избранницы, как утверждают, 100 зебу. Зебу – это дальний родич нашей бурёнки, малагасийская горбатая корова, на которой держится практически все хозяйство: их впрягают в повозки, доят и едят.
Ещё часа через три, когда мы уже почти теряли сознание от жажды, жары и голода, за нами внезапно пришло спасение: прислали другой, ещё более крошечный ПАЗ. Мы наконец-то поехали дальше. За нами всё также сидела парализованная бабушка, которая иногда вздыхала, и полусумасшедший дедушка, который горланил что-то на весь автобус и часто хохочет прямо нам на ухо. Но теперь я их обожала.
Примерно к пяти часам вечера мы все-таки приехали в Туамасину, второй по величине город Мадагаскара после столицы Антананариву, важный деловой порт и бывший центр рабства. К моему огромному удивлению, нас все ещё ждал сопровождающий. Мы с воплями бросились на шею к этому большому дядьке, будто он родной отец.
Ольга Чередниченко 2019 ©
Ольга Чередниченко 2019 ©